Председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края Ростислав Хмыров сообщил, что Комиссия обжалует судебные акты в кассационном порядке. Он предположил, что высока вероятность снова потерпеть неудачу. По его словам, на этот случай Комиссия приступила к подготовке жалобы в ЕСПЧ
Как сообщил «АГ» председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края Ростислав Хмыров, Комиссия в ближайшее время планирует обжаловать постановления первой инстанции и апелляции, которыми был признан законным обыск в помещении, часть которого занимает адвокат, без наличия санкции суда на это.
История вопроса
Организация «С.» заключила с адвокатом АП Краснодарского края Алексеем Карпенко договор юридического обслуживания, по которому адвокат получил право использовать для своей профессиональной деятельности часть помещения, принадлежащего указанной фирме.
Позднее в данном кабинете без судебного постановления был проведен обыск у компании «С.» в связи с наличием у следователя информации о нахождении там документов и материалов, которые могут иметь отношение к уголовному делу, возбужденному в отношении другого доверителя Алексея Карпенко.
Адвокат и Комиссия по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края посчитали следственное действие незаконным, однако две инстанции отклонили их доводы, признав обыск проведенным в соответствии с УПК.
Обыск в кабинете адвоката
В производстве второго отдела по расследованию особо важных дел о преступлениях против государственной власти и в сфере экономики СУ СКР по Краснодарскому краю находится уголовное дело, возбужденное в отношении Н. по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ (злоупотребление лицом, выполняющим управленческие функции, своими полномочиями, повлекшее тяжкие последствия).
26 июня 2019 г. старший следователь вынес постановление о производстве обыска в случаях, не терпящих отлагательств. Как указано в документе, из предоставленных органом дознания результатов ОРД следовало, что по месту фактического нахождения сторонней коммерческой организации «С.» могут находиться документы, свидетельствующие о преступной деятельности гражданина Н. и других лиц, в том числе П. – директора компании «С.».
Следователь указал в постановлении, что, согласно ответу вице-президента АП Краснодарского края, по указанному адресу не зарегистрированы «адвокатские образования (адвокатские кабинеты) с местом осуществления в них адвокатской деятельности членами АП Краснодарского края».
Вместе с тем, отметил следователь, на двери кабинета, который является частью помещения, где планируется проведение обыска, имеется табличка «Адвокат Карпенко Алексей Викторович». Указанная информация подтверждалась и материалами дела. Однако следователь решил, что в целях изъятия информации, имеющей значение для уголовного дела, обыск провести возможно.
«Получение разрешения Октябрьского районного суда г. Краснодара о производстве обыска в служебных помещениях, используемых адвокатом для осуществления адвокатской деятельности, нецелесообразно в связи с тем, что предметы, документы и сведения, содержащиеся в электронных носителях информации, имеющие значение для уголовного дела, могут быть утрачены или уничтожены, то есть промедление в производстве обыска может повлечь утрату доказательств», – пояснил следователь.
Обыск был произведен 26 июня. Для участия в следственном действии был вызван представитель АП Краснодарского края Бек Долаков, который счел, что обыск производился с нарушением установленного порядка. В своих замечаниях представитель палаты указал, что после предоставления ему постановления о проведении обыска в случаях, не терпящих отлагательств, он предъявил следователю заверенную копию договора, согласно которому данный кабинет используется адвокатом Алексеем Карпенко.
Бек Долаков напомнил следователю, что на соответствующее помещение распространяется понятие адвокатской тайны, а также что обыск в нем не может производиться без постановления суда. Представитель адвокатской палаты также обратил внимание на невозможность проведения обыска в помещениях, занимаемых адвокатами и адвокатскими объединениями, кроме как в случаях возбуждения уголовного дела в отношении адвоката или предъявления ему обвинения. Однако следователь проигнорировал эти доводы.
В замечаниях к протоколу Бек Долаков указал, что в ходе обыска оперативники и следователь изучали все документы, находящиеся в кабинете, в том числе относящиеся к деятельности адвоката Алексея Карпенко, и, соответственно, нарушили как адвокатскую тайну, так и конституционное право доверителей адвоката на защиту.
Представитель АП Краснодарского края также отметил, что по результатам обыска был изъят компьютер, принадлежащий фирме «Т.», которая использует часть того же помещения на основании договора субаренды. При этом, по словам Бека Долакова, изъятие происходило без участия представителя данного юрлица.
Адвокат направил обращение в АП Краснодарского края
27 июня АП Краснодарского края зарегистрировала обращение Алексея Карпенко. Адвокат сообщил, что 26 июня, в 11:50, его кабинет был вскрыт следователем, несмотря на замечания представителя адвокатской палаты о недопустимости проведения обыска. Сам Алексей Карпенко приехал через 10 минут после начала следственного действия.
Адвокат пояснил, что попытался передать следователю договор оказания юридических услуг, в котором было условие о предоставлении ему данного кабинета, а также договор субаренды помещения, согласно которому вторую часть кабинета занимает организация «Т.», которая находится у него на обслуживании.
Как указано в обращении, следователь отказался принимать договоры, после чего «изъял какие-то документы, в количестве более 130 страниц, не описывая их по индивидуально определенным признакам, изъял компьютер». При этом, по словам адвоката, его рабочий стол и компьютер досматривать не стали. Алексей Карпенко также отметил, что после вручения ему копии протокола обыска следователь в присутствии всех участников следственного действия уведомил адвоката о вызове его на допрос в качестве свидетеля.
В своем обращении Алексей Карпенко указал, что действия следователя незаконны, поскольку он защищает интересы П. и Н. Адвокат пояснил, что П. является директором компании «С.», в отношении которой проводился обыск, а Н. – лицом, в отношении которого возбуждено уголовное дело, в рамках которого обыскивали принадлежащее фирме «С.» помещение. Адвокат посчитал, что следствие оказывает на него психологическое давление. Он также обратил внимание палаты на тот факт, что в случае допроса утратит статус защитника указанных лиц.
Алексей Карпенко подчеркнул, что в соответствии с ч. 2 ст. 8 Закона об адвокатской деятельности адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием. Он также упомянул о том, что как защитник Н. и П. не ходатайствовал о допросе в качестве свидетеля, указанные граждане также не заявляли о возможности раскрытия их защитником адвокатской тайны. Поэтому, подытожил Алексей Карпенко, основания для его допроса отсутствуют.
Районный суд согласился с законностью обыска
Уже 28 июня Октябрьский районный суд г. Краснодара подтвердил законность обыска.
Обосновывая свои выводы, первая инстанция указала, что, согласно ответу АП Краснодарского края, адвокатские образования (адвокатские кабинеты) с местом осуществления в них адвокатской деятельности членами указанной палаты по адресу проведения обыска не зарегистрированы. При этом в материалы дела представлен договор субаренды, по которому фирма «С.» предоставила компании «Т.» в срочное владение и пользование часть обыскиваемого помещения.
Суд подчеркнул, что следователь обыскивал стол, который не являлся рабочим столом адвоката, при этом изъятые компьютеры и документы также не были связаны с деятельностью Алексея Карпенко.
АП КК посчитала права адвоката нарушенными
5 июля Комиссия по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края в своем заключении констатировала нарушение прав Алексея Карпенко, которое выразилось в незаконном производстве обыска в его служебном помещении.
Комиссия отметила, что обыск был произведен без предварительного получения постановления суда. Районный суд признал следственное действие законным, однако материалы дела не содержали ни постановления о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката, ни постановления о привлечении его в качестве обвиняемого, ни других доказательств, подтверждающих обоснованность производства обыска служебного кабинета адвоката. Более того, как указала Комиссия, какая-либо оценка законности указанного следственного действия в постановлении Октябрьского районного суда отсутствует.
В обоснование своих выводов Комиссия также сослалась на п. 3 ст. 8 Закона об адвокатской деятельности, в соответствии с которым проведение следственных действий, включая производство всех видов обыска, в отношении адвоката допускается только по судебному решению.
Читайте также
КС: допрос адвоката в качестве свидетеля по делу подзащитного без санкции суда не может вести к его отводу
Суд подчеркнул, что последующий судебный контроль зачастую не способен восстановить нарушенное право доверителя адвоката на юридическую помощь
16 Мая 2019
Комиссия упомянула Определение Конституционного Суда от 11 апреля 2019 г. № 863-О, согласно которому, если с учетом положений закона осуществление в отношении адвоката следственных действий возможно, то обыск, осмотр и выемка в его отношении допускаются только при наличии предварительного судебного решения, как того требуют п. 52 ч. 2 ст. 29 и ст. 450.1 УПК.
Как указано в заключении, Октябрьский районный суд оставил вопрос нарушения адвокатской тайны без внимания и не дал ему оценку в своем постановлении. Это, по мнению Комиссии, «дискредитирует всю судебную систему Российской Федерации».
Апелляция подтвердила выводы первой инстанции
8 июля председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП КК Ростислав Хмыров подал в Краснодарский краевой суд апелляционную жалобу, в основу которой было положено заключение от 5 июля.
Ростислав Хмыров также обратил внимание суда на тот факт, что, обосновывая необходимость проведения обыска, следователь в своем постановлении сослался на результаты ОРД, которые дали ему основания предположить наличие по адресу, где позднее был проведен обыск, сведений, имеющих значение для уголовного дела. Однако при этом, как отмечено в апелляционной жалобе, в материалах, на основании которых Октябрьский районный суд признал следственное действие законным, не было ни самих результатов ОРМ, ни постановления об их рассекречивании.
Кроме того, председатель Комиссии указал, что Алексей Карпенко не был приглашен в судебное заседание для обсуждения вопроса о законности обыска, несмотря на то что он заблаговременно подавал ходатайство об этом на имя председателя суда.
Ростислав Хмыров подчеркнул, что до начала обыска Бек Долаков предоставил следователю заверенную копию договора юридического обслуживания, из которой следовало, что обыскиваемый кабинет является служебным помещением адвоката. При этом суд первой инстанции не оценил ни данный договор, ни действия следователя, который проигнорировал указанный документ и провел обыск.
Адвокат Алексей Карпенко также подал апелляционную жалобу, в которой, в частности, указал, что не был извещен о дате судебного заседания в первой инстанции.
Краснодарский краевой суд изучил договор юридического обслуживания, заключенный между фирмой «С.» и Алексеем Карпенко, на основании которого адвокату была предоставлена часть обыскиваемого помещения. Апелляция заметила, что соглашение датировано 15 октября 2018 г., при этом в его тексте указано, что оно действует по 31 декабря 2013 г.
Краевой суд решил, что выводы первой инстанции основаны на доказательствах, непосредственно исследованных в судебном заседании, поэтому доводы апелляционных жалоб были признаны судом несостоятельными и необоснованными.
Апелляция посчитала, что при производстве обыска не был нарушен УПК, поскольку постановление о его проведении было вынесено уполномоченным должностным лицом. Краевой суд подчеркнул, что следственное действие не было направлено на получение документов и материалов, содержащих адвокатскую тайну, поскольку обыск проводился по факту преступной деятельности иных лиц в их рабочем кабинете. По мнению апелляции, именно присутствующий при проведении следственного действия представитель адвокатской палаты был обязан обеспечить соблюдение адвокатской тайны.
Суд также отклонил довод Алексея Карпенко о том, что ему не была обеспечена возможность участия в заседании первой инстанции. Апелляция решила, что это не может служить основанием для отмены постановления нижестоящего суда, поскольку адвокат воспользовался указанным правом при рассмотрении дела Краснодарским краевым судом, который подтвердил отсутствие нарушений УПК при проведении обыска.
5 сентября, завершив анализ материалов дела, вторая инстанция вынесла апелляционное определение, в котором согласилась с законностью и обоснованностью постановления Октябрьского районного суда.
Планы по кассационному обжалованию и обращению в ЕСПЧ
Ростислав Хмыров сообщил «АГ», что апелляционное постановление в полном объеме удалось получить только 30 сентября. По его словам, в настоящий момент Комиссия готовится к кассационному обжалованию. «Мы понимаем, что, скорее всего, добиться признания обыска незаконным в российских судах не удастся. Поэтому Комиссия уже приступила к подготовке жалобы в Европейский Суд по правам человека», – сказал Ростислав Хмыров.
Он подчеркнул, что вне зависимости от ответа АП Краснодарского края следователь не имел права проводить обыск, поскольку в материалах уголовного дела имелась информация о том, что соответствующий кабинет является рабочим местом адвоката. «Порочная практика о признании обысков у адвокатов законными, которую постепенно формируют суды, – это реальная угроза для каждого из нас. Такие решения требуют адекватного реагирования со стороны как адвокатского сообщества, так и государства. Поэтому призываю коллег принципиально и активно обжаловать каждый незаконный обыск, каждое нарушение профессиональных прав адвокатов, используя все процессуальные возможности, предоставленные законодательством», – заключил Ростислав Хмыров.
