Но больше всех рискует руководитель должника, у которого в банкротстве или в преддверии банкротства нашли недоимку по налогам или другим обязательным платежам.

Кредиторы всегда настаивают, что активы надо продавать максимально дорого. Но арбитражный управляющий должен продавать их быстро, что означает более низкую цену.

Казалось бы, что быстро и дорого продать практически нереально, но кредиторы, всегда стремятся найти в любой реализации имущества злой умысел и привлечь к ответственности. Почва для этого есть. Ведь если злоупотребление действительно есть, то его маскируют именно необходимостью продать имущество побыстрее

Зачем в банкротствах подают заявления о преступлениях?

Заявление могут подать, чтобы:

• узнать, кто совершил преступление (например, пропало имущество, а это выяснилось после инвентаризации);
• получить доказательства для банкротного спора;
• помешать незаконным действиям (например, если бенефициар «приводит» в реестр подконтрольных кредиторов);
• помешать работе (например, добиться проведения обыска или выемки);
• противодействовать включению поддельных документов в арбитражное дело. Участник дела может подать заявление о фальсификации и принимать решение по итогам экспертизы.

В одном из арбитражных споров материалы, полученные в уголовном деле, помогли привлечь контролирующее лицо к субсидиарной ответственности на сумму свыше 12 млрд руб.

Также уголовное дело может быть способом давления на:

• бывшего руководителя, который не передаёт документы;
• арбитражного управляющего (это существенный рычаг давления, ведь возбуждение дела – самостоятельное основание для прекращения полномочий);
• арендаторов имущества должника (например, когда несколько лиц претендуют на пользование активами банкрота).

Легко ли кредиторам добиваться возбуждения дел?

Нет, потому что в возбуждении таких дел почти всегда отказывают. Полиция завалена ими.

Здесь заявителю нужен профессиональный адвокат, который облегчит работу следователя и подготовит доказательства: проведёт необходимые опросы свидетелей, организует экспертизы, запросит письменные доказательства.

Фактически у заявителя два пути: один путь непроцессуальный и неприемлемый с точки зрения закона, другой заключается де-факто в организации частного сыска.

Примером может служить дело директора «АзовТрансТерминала» Андрея Клюева, которого в апреле 2019 года признали виновным в преднамеренном банкротстве (ст. 196 УК). Компания занималась перевозкой нефтепродуктов и бункеровкой кораблей. Клюев хотел её обанкротить. Для этого он подписал «заведомо недействительный» договор поставки нефтепродуктов с «ФлотРегионСервисом» и распорядился перечислить в его адрес 122,3 млн руб. Но «АзовТрансТерминал» по факту ничего не получил за эти деньги. Чтобы скрыть фиктивный характер сделки, директор подготовил документы на хранение нефтепродуктов и якобы их перепродажу.

Кроме того, Клюев подписал договор поручительства «АзовТрансТерминала» по кредиту «Волгоресурса» в Райффайзенбанке. Лимит овердрафта составил 40 млн руб. У поручителя не было средств, чтобы отвечать по долгу, и это только усугубило его неплатёжеспособность, говорится в приговоре. В итоге «АзовТрансТерминал» оставил 700 млн руб. долгов. Второй по размеру кредитор – это государство с 127,5 млн руб. недоплаченных налогов. В итоге Клюев получил два года условно, а затем сразу был амнистирован согласно постановлению Госдумы в связи с годовщиной Победы.

В 2018 году 43 человека были осуждены за преднамеренное банкротство (ст. 196 УК), девять – за неправомерные действия при банкротстве (ст. 195) и один – за фиктивное банкротство (ст. 197 УК).

Умысел преступников обычно направлен на завладение активами банкрота, поэтому их действия квалифицируют по общеуголовным статьям.

Когда правоохранительные органы занимаются квалификацией криминальных банкротств, они нередко сталкиваются с проблемами соотношения уголовных и административных составов, конкуренции норм и так далее.

Методика расследования преступлений по «общим» составам выработана годами. Диспозиция ст. 159 настолько аморфна, что позволяет при желании квалифицировать как мошенничество множество гражданско-правовых споров, в том числе в рамках банкротства.

Другие причины «популярности» общих статей:

• правоохранителей и потерпевших не устраивают наказания за «банкротные» преступления, а иногда сроки давности привлечения к уголовной ответственности;
• по «банкротным» составам запрещено заключать под стражу, что идёт вразрез с практикой «массовой посадки» обвиняемых.

Чаще всего это оконченное мошенничество или покушение на него (ст. 159 УК), либо применяются ст. 160 УК (присвоение или растрата) и ст. 201 УК (злоупотребление полномочиями). Они сформулированы так, что даже законные действия генерального директора или заключение обоснованных сделок могут интерпретировать как способ совершения преступления.

Другие сопутствующие статьи, по которым могут квалифицировать нарушения в банкротстве: ст. 160 УК (присвоение или растрата), ст. 204 УК (коммерческий подкуп), ст. 199.2 УК (сокрытие денежных средств или имущества организации, за счёт которых должно осуществляться взыскание налоговой задолженности).

Арбитражного управляющего Владимира Юрина обвинили по ч. 1 ст. 201 (злоупотребление полномочиями). Он занимался конкурсным производством сельскохозяйственного предприятия «Возрождение», чьё банкротство закончилось ещё в 2006 году, а в 2015-м в отношении Юрина возбудили уголовное дело. Оказалось, что он предлагал купить овчарни работавшим на предприятии чабанам, а деньги забирал себе. Возможно, он пользовался тем, что овчарни не были зарегистрированы как недвижимость. Чабаны покупали загоны за 100 000–300 000 руб. у Юрина, а официально суммы были другие (какие именно, в актах не говорится).

Банкротство предприятия закончилось тем, что суд констатировал отсутствие имущества для погашения долгов. «Возрождение» оставило долг перед бюджетом по налогам в размере более 2,5 млн руб., в 2015 году он был списан.

Первая инстанция приговорила Юрина к полутора годам условно и освободила от наказания в связи с истечением сроков давности. Апелляция заменила наказание на штраф в размере 50 000 руб. и сразу его отменила по этой же причине.

Мухара Мизиева приговорили к пяти годам лишения свободы за злоупотребление полномочиями, мошенничество и растрату. Бывший директор МУП «ТШСУ» выдал займов некоему ООО «Эльбрус-Тур» на сумму более 32 млн руб. и ничего не сделал, чтобы вернуть эти деньги. Он сфальсифицировал отчётность и скрыл эти долги, хотя признаки банкротства уже были.

Бывший руководитель ПСК «Универсалстрой» Николай Дядюсь получил два года колонии общего режима за преднамеренное банкротство (№ 22-2973/2019). Согласно заключению эксперта, он за три с лишним года вывел из компании 521 млн руб. Для сравнения, требования кредиторов составляли 247 млн руб.

Директор муниципального унитарного предприятия Олег Бочаров получил год и два месяца колонии-поселения за превышение должностных полномочий. Он в обход реестра кредиторов перечислил 2 млн руб. со счетов МУП в адрес ООО «МУП ПТС». Сделку признали недействительной, но деньги общество так и не вернуло, говорится в приговоре № 1-733-16.