ФСИН, суды считают, что удаленность колонии от дома осужденного не мешает сохранению связей с семьей

Верховный Суд в Определении по делу № 5-КАД21-28-К2 от 4 августа напомнил нижестоящим инстанциям, что при наличии родственных связей осужденный может быть переведен в другой регион. Если же в субъекте РФ, где проживают родственники, нет соответствующей ИК, он может быть переведен в соседний регион.

Федор Тыцик проживал в Приморье в селе Чугуевка. 17 июня 2013 г. Михайловский районный суд Приморского края вынес обвинительный приговор и назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на 12 с половиной лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. После вступления приговора в силу осужденный был направлен для отбывания наказания в ФКУ ИК-17 ГУ ФСИН России по Красноярскому краю.

1 ноября 2018 г. Федор Тыцик обратился во ФСИН России с заявлением о переводе в исправительное учреждение Приморского края. Он указал на право общения с семьей и финансовые трудности родственников, не имеющих возможности навещать его в Красноярском крае. Заместитель начальника УИПСУ ФСИН России отказал в удовлетворении заявления, поскольку основания, препятствующие дальнейшему нахождению в ФКУ ИК ГУ ФСИН России по Красноярскому краю, отсутствуют.

Не согласившись с таким решением, Федор Тыцик обратился в суд с административным иском о признании решения незаконным и о возложении обязанности на административного ответчика решить вопрос о переводе осужденного для дальнейшего отбывания наказания в расположенное в Приморском крае исправительное учреждение или в исправительное учреждение, находящееся в ближайшем к месту жительства его родственников регионе.

Суд первой инстанции в удовлетворении заявленных требований отказал. Он отметил, что решение о направлении административного истца для отбывания наказания в ФКУ ИК-17 ГУ ФСИН России по Красноярскому краю принято в соответствии с положениями уголовно-исполнительного законодательства, основания для перевода Федора Тыцика в исправительное учреждение того же вида, расположенное в Приморском крае или близлежащем к нему регионе, отсутствуют. При этом суд также указал на отсутствие в Приморском крае колоний строгого режима, предназначенных для лиц, ранее не отбывавших наказание в исправительных учреждениях. Когда апелляция и кассация оставили решение в силе, осужденный обратился в Верховный Суд.

Рассмотрев кассационную жалобу, ВС заметил, что по общему правилу, установленному УИК, осужденные к лишению свободы отбывают весь срок наказания в одном исправительном учреждении либо следственном изоляторе в пределах территории субъекта, в котором они проживали или были осуждены. Согласно ч. 2 ст. 73 УИК при отсутствии в субъекте России по месту жительства осужденного или по месту его осуждения исправительного учреждения соответствующего вида или невозможности его размещения в имеющихся исправительных учреждениях он направляется в учреждение, расположенное на территории другого, наиболее близко расположенного субъекта РФ, в котором имеются условия для его размещения. Частью 2.1 этой же статьи предусмотрено, что при наличии возможности размещения осужденного он может быть направлен в исправительное учреждение, расположенное на территории субъекта России, в котором проживает один из его близких родственников, либо в исправительное учреждение, расположенное на территории другого субъекта РФ, наиболее близко расположенного к месту жительства данного близкого родственника.

Аналогичное положение, заметил ВС, содержится в Порядке направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания в исправительные учреждения и их перевода из одного исправительного учреждения в другое, утвержденном Приказом Минюста от 26 января 2018 г. № 17.

Приведенное правовое регулирование, указал ВС, не предполагая произвольного определения места отбывания осужденным наказания, устанавливает открытый перечень исключительных обстоятельств, при которых допускается перевод из одного исправительного учреждения в другое, и корреспондирует положениям международных правовых актов, регламентирующих права осужденных, в частности Европейских пенитенциарных правил (2006 г.), в соответствии с которыми заключенные должны по возможности направляться для отбывания наказания в расположенные вблизи от дома или мест социальной реабилитации пенитенциарные учреждения.

На данное обстоятельство неоднократно указывал Конституционный Суд, в частности, в Определении от 28 марта 2017 г. № 562-О. Европейский Суд по правам человека в Постановлении от 7 марта 2017 г. по делу «Полякова и другие против Российской Федерации» отметил, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод не предоставляет осужденным права выбирать место отбывания наказания. Однако для того, чтобы обеспечить уважение достоинства, присущего человеческой личности, целями государства должны стать поощрение и поддержание контактов заключенных с внешним миром. Для достижения этой цели национальное законодательство должно предоставить заключенному, а при необходимости и его родственникам реальную возможность выдвигать свои требования до того, как государственные органы власти примут решение о размещении его в определенное исправительное учреждение, а также убедиться в том, что какие-либо другие их распоряжения соответствуют требованиям ст. 8 Конвенции.

Исходя из этого, Верховный Суд указал, что к обстоятельствам, препятствующим дальнейшему нахождению осужденного в исправительном учреждении, при которых допускается его перевод в другое исправительное учреждение, следует отнести невозможность заключенного поддерживать семейные связи во время отбывания наказания в виде лишения свободы.

Однако, отметил ВС, суды не учли приведенные нормы и правовые позиции и не исследовали обстоятельства, связанные с наличием у административного истца родственников и местом их проживания, а равно обстоятельства, связанные с наличием возможности перевода Федора Тыцика. Тогда как данные обстоятельства имеют значение для правильного разрешения административного дела и подлежат обязательному установлению и исследованию в ходе судебного разбирательства. Верховный Суд направил административное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Между тем, уголовное наказание является самой строгой мерой государственного принуждения. При этом в концепции УК РФ оно не преследует цель кары по отношению к лицу, признанному приговором виновным в совершении преступления, и назначается не для того, чтобы причинить совершившему преступление человеку моральные и физические страдания от имени государства. Поэтому на этапе исполнения наказания законодательно закреплены право осужденных на уважение и защиту их прав, жизни, здоровья, чести и достоинства человеческой личности, а также обязанность государства их соблюдать.

«Верховный Суд констатировал невозможность обеспечения уважения достоинства личности осужденного без поощрения и поддержания его контактов с внешним миром. Выводы Суда, следующие из приведенного в указанном судебном акте правового регулирования, содержат однозначные разъяснения для должностных лиц федерального органа уголовно-исполнительной системы, определяющих место отбывания наказания осужденным. Суд констатировал факт наличия на законодательном уровне норм, в достаточной степени регулирующих порядок определения места отбывания назначенного приговором суда наказания, невозможность произвольного усмотрения при исполнении соответствующей государственной функции».

Заключенному невозможно поддерживать семейные связи во время отбывания наказания в регионе, расположенном в нескольких тысячах километров от места проживания родственников. Он отметил, что в Белгородскую, Курскую и иные области направляется для отбывания наказания в виде лишения свободы большое количество осужденных из Москвы, несмотря на то, что есть субъекты РФ, которые расположены ближе к столице. «Многие осужденные обращались с ходатайством о переводе в исправительные учреждения, расположенные ближе к дому, но им в этом отказывали. Возможно, комментируемое решение Верховного Суда изменит сложившуюся ситуацию. Не менее интересно, какое решение по данному делу примет суд первой инстанции».

АГ